Журналистов ожидают огромные объёмы работы
Автор: Кристиана Аманпур
Я за всю свою жизнь даже представить себе не могла, что буду выступать в собственной стране с речью в защиту свободы и безопасности американских журналистов. Несмотря на враждебную риторику президентских выборов в США, я надеялась, что, став избранным президентом, Дональд Трамп изменит своё отношение к прессе.
Однако я похолодела, когда в одном из первых же сообщений, опубликованных Трампом в «Твиттере» после выборов, я прочла о «профессиональных участниках акций протеста, подстрекаемых средствами массовой информации». Хотя позднее он дезавуировал свое высказывание в части, касающейся протестующих, его позиция по поводу «подстрекательской» роли СМИ осталась по-прежнему жёсткой. Мы сами пока до этого ещё не дошли, но «открытки» из разных стран мира сообщают о том, как обстоят дела с тамошними авторитарными режимами – Абдул-Фаттаха Ас-Сиси в Египте, Реджепа Эрдогана в Турции, Владимира Путина в России, режимами аятолл [в Иране], Родриго Дутерте на Филиппинах и проч.
Международным журналистам хорошо известно: сначала СМИ обвиняют в подстрекательстве, симпатиях [к участникам протестов] и солидаризации с ними, а затем против журналистов вдруг начинают выдвигаться обвинения в полномасштабной подрывной и даже террористической деятельности. В конце концов, репортёры оказываются в наручниках в клетках для обвиняемых в судах, попирающих принципы справедливости, затем в тюрьмах… Кто скажет, что будет дальше?
В конце 2016 года турецкий лидер Эрдоган, имеющий постыдную репутацию государственного деятеля, в чьей стране за решеткой сидит больше журналистов, чем где бы то ни было в мире, заявил в интервью моей израильской коллеге Илане Даян, что он не понимает, почему американцы протестуют против избрания Трампа, и что это, должно быть, означает, что они либо не принимают либо не понимают демократию. Он считает, что Америка, как и все великие державы, нуждается в «сильной руке», способной заставить все системы в стране работать и выдавать результаты. Однако на самом деле все великие державы нуждаются в свободной прессе, а вовсе не в сильном правителе, стремящемся ограничить для них возможности говорить правду. Фактически великой Америке нужна великая, свободная и хорошо защищённая пресса.
Поскольку журналистика находится в осаждённом положении во всём мире, мы должны призывать к защите нашей профессии как таковой, в том числе в стране, где свободные СМИ исторически занимали лидирующие позиции. Для этого нам нужно вновь подтвердить свою приверженность полномасштабному, подкреплённому фактами, безбоязненному и бесстрастному описанию журналистами происходящих событий. Мы не можем поддерживать ситуацию, когда нашу прессу огульно обвиняют в искажении действительности, лжи или беспомощности. Мы должны стоять все вместе, ибо поодиночке все мы падём.
Историк Саймон Шама с самого начала говорил мне, что президентские выборы 2016 года в США не будут очередной, обычной избирательной кампанией и что их нельзя рассматривать с такой точки зрения. По окончании выборов он выразил мнение, что если и есть момент для того, чтобы отпраздновать успехи, воздать [журналистам] должное и мобилизоваться для борьбы в защиту свободы прессы, то этот момент уже наступил.
Как и многие зарубежные наблюдатели, я признаюсь, что была шокирована тем, насколько необычайно высокая планка была установлена для одного кандидата в президенты и насколько низкая – для другого. Складывалось впечатление, что СМИ сильно запутались, пытаясь разобраться в различиях между сбалансированностью, объективностью, нейтральностью и, в конечном счёте, правдивостью подачи информации.
Мы не можем продолжать играть по одним и тем же правилам с людьми, полностью отрицающими влияние климатических факторов, и теми, кто осознаёт, что 99,9% полученных опытным путём научных данных подтверждают, что происходящие на Земле климатические перемены начались в результате деятельности человека. Я уже давно, ещё при освещении этнических чисток и геноцида в Боснии, научилась никогда не ставить знак равенства между жертвой и агрессором, никогда не составлять неверных с точки зрения морали или фактов уравнений, поскольку в этом случае ты становишься соучастником самых чудовищных преступлений и несёшь ответственность за их последствия. Я верю в то, что нужно быть правдивым, но не нейтральным. И я считаю, что мы должны перестать называть правду банальностью. Мы, журналисты, должны быть готовы с особым рвением бороться за правду в мире, где «Оксфордский словарь английского языка» констатирует, что post-truth («постправда») стала в 2016 году весьма примечательным словом.
Нам также нужно признать, что свой кусок хлеба мы получаем от тех самых социальных СМИ, которым мы так по-рабски преданы. Победивший кандидат проявил смекалку и совершил обманный маневр, обежав нас, подобно футболисту, по краю поля и понеся прямо в народ ту версию правды, которую он выбрал по собственному усмотрению. Этот его «финт» сопровождался самым невероятным из всех описанных в истории процессов – появлением в Интернете громадного количества фальшивых новостных сайтов (также известных как «сайты-обманки»), которые люди почему-то не смогли или не захотели признать или отринуть после перепроверки публикуемой там информации. Один из главных авторов подобного рода фальшивых публикаций заметил, что «люди стали тупее и теперь распространяют лживые сообщения, не проверяя факты». Нам нужно задаться вопросом, не обошли ли технологии по темпам своего развития нашу человеческую способность быть в курсе событий? Необходимо модернизировать Facebook с тем, чтобы он мог сдерживать поток лживых сообщений, а рекламодателям следует бойкотировать сайты-обманки. Правда не может быть понятием относительным.
Ваиль Гоним, один из провозвестников «арабской весны», известной также как «революция в социальных СМИ», сформулировал эту мысль следующим образом: «То же средство массовой информации, которое столь эффективно и громко призывает к переменам, одновременно, по всей видимости, и затрудняет осуществление этих перемен на практике. Социальные СМИ усиливают стремление людей объединяться с себе подобными. Они имеют тенденцию сводить сложные социальные проблемы к мобилизационным лозунгам, эхом отдающимся в головах единомышленников, вместо того чтобы убеждать людей и вовлекать их в диалог для достижения консенсуса. Добрые намерения и правда соседствуют с оскорблениями и ложью».
Учитывая многообразие вызовов, бросаемых свободе прессы во всём мире, в том числе в её исторической «крепости» – Соединённых Штатах, мы, журналисты, переживаем жизненный кризис, ставящий под вопрос саму актуальность и полезность нашей профессии. Сегодня мы более, чем когда либо, нуждаемся в том, чтобы заявить о своей приверженности реальной журналистике в реальной стране и реальном мире, где журналистика и демократия оказались в смертельной опасности, под угрозой со стороны таких стран как Россия, где людям платят за «штампование» и публикацию лживых новостных сообщений и за взлом компьютерных систем в США и, предположительно, в Германии и Франции в ходе чрезвычайно важных избирательных кампаний, а также за хакерские атаки на организации во многих других странах.
Мы также должны бороться с миром «постценностей» и с этой мощной обратной реакцией «элит», с которой все мы пытаемся справиться, вылезая из кожи вон. С каких это пор американские ценности стали элитарными? Их нельзя назвать ценностями ни «левых», ни «правых», ни бедных, ни богатых, ни так называемого «забытого человека». Как и многие иностранцы, я усвоила, что эти ценности универсальны для всех – от самых простых до самых высокопоставленных – американцев. Они лежат на самом глубинном уровне фундамента, на котором стоят Соединённые Штаты; они являются основой глобального лидерства этой страны. Они – бренд Америки, главный продукт её экспорта и величайший дар всему миру.
Ложь и поддержка лжи не входят в перечень американских ценностей. Тем не менее президентские выборы 2016 года объединили в себе очень много неправды и создали беспрецедентную парадигму: мало кто мог вообразить себе прежде, что так много американцев, выполнявших свой священный долг, уединившись в кабине для голосования, дабы опустить в урну избирательный бюллетень, окажутся настолько рассерженными, что проигнорируют общую вульгарность языка [кандидата в президенты]; его хищническое сексуальное поведение; глубокое женоненавистничество; фанатические и оскорбительные воззрения; а также намеренно искажающие действительность заявления, за которыми в ряде случаев следовали лживые утверждения о том, что «этого я никогда не говорил» – даже тогда, когда имелись подтверждающие видеоматериалы. Губернатор Марио Куомо заметил: «Выборы проходят в поэтической атмосфере, а управление страной – это проза жизни». Возможно, на этот раз произойдёт диаметрально противоположное. Если же нет, то все мы как журналисты обязаны будем защищать и оберегать уникальную систему ценностей, на которой стоят Соединённые Штаты и с помощью которой они стремятся оказывать влияние на мир.
После выборов в Вашингтоне прошла встреча из серии «Зиг, хайль!», ознаменовавшая собой невиданное отдаление от традиционных американских ценностей. Отчего же не пишутся больше статьи про опасный подъём крайне «правых» и здесь, и в Европе? С каких пор неонацизм и антисемитизм перестали быть «лакмусовыми бумажками» в нашей стране? Мы обязаны бороться с нормализацией всего, что неприемлемо!
За неделю до референдума «брекзит» о выходе Великобритании из Евросоюза очень красивая, молодая, оптимистичная, исполненная идеалов и сочувствия к людям Джо Кокс, член британского парламента, погибла от огнестрельных и ножевых ранений, полученных от маньяка, вопившего «Британия – прежде всего!». Во время суда выяснилось, что обвиняемый ранее рыскал в Интернете в поисках информации об СС и Ку-клукс-клане. Муж убитой, Брендан, который теперь в одиночку воспитывает двоих маленьких детей, так прокомментировал по моей просьбе написанную им публицистическую статью:
«Политические лидеры и общество в целом обязаны взять на себя ответственность за борьбу с фанатизмом. Как нам хорошо известно из истории, если центр не устоит против коварных происков экстремизма, ненависть быстро станет нормой. То, что начинается как «прикусывание языка» в целях политической целесообразности или выхода из «социально неловкой» ситуации, вскоре превращается в соучастие в гораздо более серьёзных преступлениях. Вы и глазом не успеете моргнуть, как будет слишком поздно».
Что же нам делать? Помимо освещения правды без попыток сделать неприемлемое нормой жизни, журналисты должны сделать всё, чтобы война на изнурение противника, ведущаяся в нашей стране, прекратилась. В преддверии президентских выборов произошло резкое разделение общества, которое одновременно и выявило, и вылилось в необычайно глубокий источник внутренних противоречий, разделяющих это общество. Так что же делать нам, представителям медиа-сообщества – подливать масла в огонь этой войны или, отдышавшись, произвести «перезагрузку»?
Всё это важно не только для будущего США и американских СМИ. Это важно и для нас – тех, кто живёт за границей. Хорошо это, плохо ли, но Соединённые Штаты являются единственной в мире супердержавой, и исходящие оттуда политические и медийные примеры распространятся по всему миру. Мы, работники СМИ, можем содействовать либо построению еще более функциональной системы, либо углублению уже существующих политических дисфункций.
Какой из этих двух миров мы хотим оставить нашим детям?
Американская политика сама себя загнала в пропитанные ядом, парализующие углы партийных разногласий, где политические противоречия криминализируются и где игра вничью означает, что для своей победы я должен тебя уничтожить. А как насчёт попыток найти компромисс и достичь взаимопонимания? Влиятельные сегменты американских средств массовой информации оказались инфицированы теми же вирусами, что и в Египте, Турции и России, где журналистов рассовывают по партийно-политическим углам, лишают законных прав и обвиняют в ведении антигосударственной деятельности. Сама журналистика там превратилась в оружие для ведения войны. Мы не можем допустить, чтобы это случилось и в нашей стране.
Нам предстоит проделать огромную работу по расследованию преступлений, привлечению власть предержащих к ответственности, обеспечению формирования приличных правительств и защите основных прав граждан фактически в масштабах всего мира. Мы как профессиональные журналисты должны бороться за правду. Мы обязаны бороться за свои ценности. Ибо зло происходит там, где хорошие люди ничего не делают.
Великий лидер правозащитников конгрессмен Джон Льюис сказал: «И молодые, и не столь молодые люди обязаны, в соответствии с их моральной миссией и выданными им мандатами, влипать в серьёзные неприятности!».
Так что давайте выйдем на улицы и устроим кому-то неприятности! Давайте бороться за то, чтобы оставаться актуальными и полезными! Давайте выявлять ложь и бороться за правду! Ибо от этого зависит будущее всего мира.
Кристиан Аманпур является главным международным корреспондентом CNN, ведущей сетевой программы «Аманпур», анализирующей проблемы глобальных отношений, старшим консультантом КЗЖ и «послом доброй воли» в ЮНЕСКО по вопросам свободы и безопасности прессы. В ноябре 2016 года она получила от КЗЖ премию Бэртона Бенджамина за выдающиеся многолетние заслуги в деле защиты свободы прессы. Эта статья – сокращённый вариант её выступления при получении премии.