Предисловие
Мирослава Гонгадзе
Одна из печальных реалий сегодняшнего мира состоит в том, что жизнь журналиста часто связана с высоким риском. Мы, работники СМИ, ежедневно слышим сообщения о совершаемых против журналистов преступлениях – от угроз расправой до убийств; ещё больнее это слышать, когда преступления совершаются против наших друзей, родственников или коллег. Культура безнаказанности зачастую затрудняет наши попытки добиться правосудия, при этом позволяя тем, кто несёт ответственность за эти преступления – будь то государственные власти или влиятельные элиты – блокировать стремление людей узнать правду, прибегая к кровавейшим из расправ.
Я столкнулась с этой неприемлемой культурой в сентябре 2000 года, когда мой муж, журналист Георгий Гонгадзе, погиб от рук членов руководства Украины.
Дорога к правосудию
• Содержание
В печати
• Скачать в
формате pdf
Георгий был журналистом-расследователем и главным редактором «Украинской правды» – независимой электронной газеты, которая критиковала власть и выявляла случаи коррупции и назначений на государственные посты по знакомству в администрации тогдашнего президента Украины Леонида Кучмы. Когда Георгий пропал без вести 16 сентября 2000 года, я сразу же подумала о том, что его мог похитить кто-то из людей, рассерженных его публикациями. Журналистское сообщество Украины начало активную кампанию по его розыску, широко освещавшуюся в СМИ, но власти не проявили особого энтузиазма по поводу расследования обстоятельств исчезновения моего мужа.
Многие из нас сочли подобную «отстранённость» властей неудивительной, поскольку ни одно из ранее совершённых преступлений против журналистов или диссидентов так и не было расследовано до конца. Но даже я сама не могла предположить, что за убийством Георгия может стоять столь высокопоставленный государственный чиновник, каким является президент страны.
За месяцы, прошедшие после исчезновения мужа, я узнала – из тайных записей телефонных переговоров, сделанных с помощью «жучков», установленных в кабинете президента офицером его службы охраны Николаем Мельниченко (позднее американские судебные эксперты подтвердили подлинность этих записей) – насколько серьёзно относились члены высшего руководства Украины к работе Георгия. Я узнала, насколько активно тогдашний генеральный прокурор Михаил Потебенько и его подчинённые пытались сорвать расследование, и координировали прикрытие участия высших чиновников в в этом деле.
Обезглавленное тело Георгия нашли в ноябре 2000 года в сильно разложившемся состоянии. Потребовалось четыре генетических экспертизы для подтверждения того, что это тело моего мужа. Голову нашли лишь несколько лет спустя. Убийцы – четыре офицера милиции – задушили Георгия, обезглавили и сожгли его тело, а останки закопали.
В 2001 году я получила убежище в Соединённых Штатах и переехала туда с двумя маленькими дочерьми, опасаясь за свою жизнь.
Однако установление личностей и привлечение к судебной ответственности организаторов и заказчиков убийства моего мужа стало миссией всей моей жизни. И теперь, четырнадцать лет спустя, мы смогли добиться лишь частичного правосудия. Три офицера МВД и их начальник, генерал Алексей Пукач, сидят за решёткой. Бывший министр внутренних дел Украины, который, по документам суда, отдал приказ об убийстве, якобы застрелился, пустив себе в голову две пули. Однако заказчики этого преступления до сих пор не отданы под суд. Несмотря на то, что информация об их предполагаемом участии в убийстве известна всем, они по-прежнему имеют статус привилегированных лиц и живут в материальном достатке.
Я продолжаю добиваться свершения правосудия по делу моего мужа, поскольку считаю, что расследование, а не просто выявление, фактов преступлений против журналистов – это наш долг перед теми, кто борется за право нести людям правду.
Эта борьба отнюдь не легка. С самого начала власти пытались всячески препятствовать расследованию и подорвать репутацию и мою, и моего мужа, сфабриковав информацию об его исчезновении и гибели. Мне пришлось провести много часов и дней в прокуратуре, ведя битву с чиновниками. Мой диплом юриста и поддержка со стороны семьи и друзей помогли мне выдержать это давление и остаться сильной. Всё это время я и мои родственники были в опасности: за мной следили, мои телефоны прослушивались, и с каждым днём давление со стороны властей усиливалось.
Позднее, когда я осознала, что в Украине правосудия не добиться, я обратилась в международные организации, в частности, в Европейский суд по правам человека. В 2005 году суд вынес решение в мою пользу, установив, что Украина нарушила Статьи 2, 3, 13 и 41 Европейской конвенции о правах человека тем, что оказалась неспособна защитить право моего мужа на жизнь. В решении говорилось, что расследование по делу не было проведено должным образом и причинило большой психологический вред.
Безнаказанность подобных преступлений против журналистов даёт преступникам сигнал о том, что они могут держать средства массовой информации под контролем, применяя силу в отношении их сотрудников, и что запугивания могут продолжаться. Привлечение к суду тех, кто ответственен за эти преступления – это та последняя высота, которую нам предстоит взять, если мы хотим спасти жизни журналистов и внести свой вклад в дело защиты свободы слова.
Мы должны активно поддерживать тех, кто трудится во имя свершения правосудия над лицами, виновными в этих преступлениях. Я по собственному опыту знаю, что борьба с укрывателями преступлений, хождение по судам и выяснение отношений один на один с опасными и могущественными персонами – занятия утомительные, сложные и требующие значительных ресурсов, в том числе преданности делу, бесстрашия, финансовых средств и неуёмной энергии. Люди, ищущие правосудия, часто попадают в опасные ситуации.
Дело борьбы за правосудие требует системы международной поддержки. Организация Объединённых Наций предприняла шаги к созданию такой системы, приняв резолюцию, объявляющую 2 ноября Международным днём борьбы с безнаказанностью, и разработав План действий ООН по обеспечению безопасности журналистов и по вопросу о безнаказанности. Эти шаги должны увенчаться успехом.
В нынешнем, 2014, году будет первый международный, официально назначенный день для демонстрации нашей солидарности в борьбе против безнаказанности.
Я призываю правительства отметить этот день выполнением своих международных обязательств по защите журналистов и воздать преступникам по заслугам – к каким бы высокопоставленным персонам ни привели нити следствия. Я прошу международные правозащитные организации оказать помощь семьям и друзьям тех, кто отдал жизни за общественное благо, и желаю этим семьям и друзьям оставаться сильными и продолжать добиваться правосудия, какие бы препятствия ни возникли на их пути. Я прошу всех нас, членов журналистского и правозащитного сообществ, найти в себе мужество и подняться на борьбу за общее дело – в память о наших коллегах, убитых при исполнении профессионального долга.
Мирослава Гонгадзе – журналистка и активистка, ныне живущая в Вашингтоне. Её муж, 31-летний журналист Георгий Гонгадзе, был убит в Украине в 2000 году. В 2013 году Печерский районный суд в Киеве признал бывшего генерала милиции Алексея Пукача виновным в удушении и обезглавливании Гонгадзе и приговорил его к пожизненному тюремному заключению. В марте 2008 года власти вынесли обвинительные приговоры соучастникам Пукача – трём бывшим офицерам милиции. Бывшему президенту Леониду Кучме было предъявлено обвинение в марте 2011 года, но Конституционный суд Украины счёл основные представленные против него свидетельства неприемлемыми. Мирослава Гонгадзе и её адвокат продолжают добиваться проведения полномасштабного расследования по вопросу о том, кто заказал убийство Гонгадзе.