Потенциальные душители свободы прессы рассуждают об «этических нормах»

Жан-Поль Мартоз

Авторитарные правители и их чиновники во всем мире разглагольствуют о «возложенной на прессу ответственности».

В большинстве случаев их тирады о необходимости соблюдения кодексов поведения и основных принципов этики нацелены на то, чтобы «подрезать крылья» независимым журналистам и «укротить» прессу в целом. Апеллируя к таким высоким понятиям, как патриотизм, честь, репутация и уважение к власти, они стремятся остановить расследование и разоблачение собственных злоупотреблений служебным положением или незаконных способов своего обогащения.

Лозунги о соблюдении этических норм звучат и при освещении в прессе острых тем – таких, как религия, национализм или межэтнические проблемы. Под предлогом защиты меньшинств от оскорблений или недопущения призывов к насилию правительства нередко стремятся подвергать цензуре материалы, представляющие общественный интерес и заслуживающие опубликования.

Когда в странах, управляемых авторитарными режимами, журналистов призывают «проявлять ответственность» и «вести себя прилично», за этим чаще всего кроются попытки введения цензуры. После свержения в Египте в июле 2013 года правительства, руководимого организацией «Братья мусульмане», новые лидеры, поддерживаемые военными, немедленно объявили о намерении разработать кодекс журналистской этики и выставили принятие этого кодекса в качестве условия для снятия практикуемой в то время цензуры.

В Эквадоре президент Рафаэль Корреа вот уже много лет «разносит» прессу за «неэтичность», «бахвальство» и «лживость». После своего переизбрания на новый срок подавляющим большинством голосов в феврале 2013 года он предупредил, по сообщению корреспондента КЗЖ Джона Отиса, что «единственной проблемой, с которой ему осталось «разобраться», является пресса, совершенно потерявшая стыд и совесть». С тех пор Корреа «разобрался» с прессой путем принятия нового закона о коммуникациях, который жестко ограничивает свободу прессы, вводя государственное регулирование медиа-контента и предоставляя властям полномочия для введения деспотических санкций против СМИ.

В июне 2013 года правительство Шри-Ланки попыталось навязать принятие нового кодекса журналистской этики с целью «создания благотворной медиа-культуры», как выразился министр СМИ и информации Кегелия Рамбуквелла. Хотя протесты со стороны национальных и международных журналистских ассоциаций заставили правительство дать «задний ход», наблюдатели побаиваются, что вопрос о кодексе может снова стать на повестку дня. «Журналистский кодекс был частью общей кампании по взятию СМИ под контроль и подавлению инакомыслия, – заявил Брэд Адамс, директор азиатского отделения международной правозащитной организации «Хьюман Райтс Уотч», в интервью для КЗЖ. – Нечеткость формулировки его положений, скорее всего, вынудила бы журналистов прибегнуть к самоцензуре, чтобы не стать объектами санкций со стороны правительства». Кодекс вводил запрет на «критику, затрагивающую сферу международных отношений» и на публикации, «стимулирующие антинациональные умонастроения». Он также запрещал «материалы, направленные против незыблемости исполнительной, судебной и законодательной власти», и предупреждал о недопустимости публикаций, «оскорбляющих общественную мораль жителей страны или способных вызвать снижение уровня общественного вкуса и нравственных стандартов».

В ходе идущих в Бурунди «дискуссий о разработке нового законопроекта о СМИ, о котором было объявлено в июне 2013 года, постоянно делаются ссылки на нарушения этических норм, якобы допускаемых прессой – заявила в интервью для КЗЖ Мари-Солей Фрер, научный сотрудник Брюссельского университета и писательница. – Члены правящей партии до отвращения надоели своими постоянными утверждениями о том, что журналисты предвзяты, несправедливы и погрязли в диффамации, лжи и оскорблениях».

Авторитарные правительства научились акцентировать якобы допускаемые прессой нарушения этики, когда это им выгодно для дискредитации неугодных журналистов, и даже умалять значение нападений на журналистов при выполнении ими своей профессиональной работы.

Когда мексиканский или гондурасский журналист погибает при подготовке материала о наркобизнесе, некоторые полицейские используют выражение «Por algo sera» («Видимо, на то была причина»), – намекая, что смерть журналиста произошла из-за его связи с криминальными группировками. Это служит им оправданием для того, чтобы не проводить серьезного расследования по такому убийству, тем самым усугубляя ситуацию с безнаказанностью преступников.

На самом деле, правительства, громче всех призывающие к «этически корректной журналистике», нередко оказываются первыми среди тех, кто подталкивает СМИ в своей стране к игнорированию всех журналистских правил и стандартов. В Египте, где новые военно-гражданские власти призывают журналистов к соблюдению этических норм, находящиеся в государственной собственности средства массовой информации проводят беспощадные кампании по подавлению голосов журналистов-диссидентов.

«Поразительно, но египетские журналисты также участвуют в преследовании коллег, которых не пользуются популярностью у правительства, – отметил Мохаммед Хаттаб, журналист из газеты «Свобода и Правосудие» (Freedom and Justice) – официального органа «Братьев мусульман», в передаче американской радиостанции NPR 12 июля 2013 года. Такого рода кампании не обошли стороной и международные СМИ. «На армейской пресс-конференции на этой неделе, – добавил корреспондент Би-Би-Си Эндрю Хоскен, выступая в той же передаче, – репортер «Аль-Джазиры» был изгнан собственными коллегами, которые кричали: «Вон, вон!» и зааплодировали, когда тот ушел».

В Азербайджане проправительственные СМИ бесстыдно вторгаются в частную жизнь ведущих оппозиционеров и независимых журналистов, и без всяких для себя последствий публикуют сплетни и ложь. «Я видела бессчетное количество примеров намеренно непрофессионального и неэтичного поведения государственных и проправительственных средств массовой информации, – заявила в интервью для КЗЖ Ребекка Винсент, директор юридического отдела бакинской организации под названием Клуб по защите прав человека. Например, в августе 2013 года газета «Сес», связанная с правящей партией, опубликовала статью, содержащую выпады против Хадиджи Исмаиловой, критически настроенного корреспондента Радио «Свободная Европа»/ Радио «Свобода» (РСЕ/РС) и лауреата журналистских премий. Статья была озаглавлена: «Армянская мать Хадиджи должна умереть». В своем пресс-релизе РСЕ/РС заявило: «Статья исказила действительность, ложно повесив «армянские» ярлыки на нескольких родственников Исмаиловой. Для некоторых азербайджанцев ссылка на чье-либо армянское происхождение равносильна обвинению в измене, поскольку страна в 1988 году воевала с Арменией из-за территориальных разногласий».

Государственные СМИ в Эквадоре используются в качестве мощного мегафона для дискредитации журналистов, отклоняющихся от проводимого властями политического курса. Аналогичным образом, «в Бурунди, проправительственная радиостанция «Рема FM» занимается тем, что поливает грязью радиостанции, чьи позиции близки гражданскому обществу», – отметила Фрер.

В таких странах правительства сговариваются с некоторыми СМИ о нарушении самых элементарных этических норм. Размещаемая правительствами реклама, например, регулярно используется в качестве грязного инструмента давления на СМИ с тем, чтобы добиться от них раболепного или «беззубого» освещения событий. Эта тактика прямо подрывает имидж свободной прессы как финансово независимой и способной избегать конфликтов интересов.

В Аргентине подобное деспотичное давление оказывается на национальном уровне, но его воздействие особенно остро испытывают небольшие провинциальные редакции, «многие из которых почти полностью зависимы в вопросах финансов от государственной рекламы, а значит, и подвержены правительственному давлению в том, что касается содержания публикуемых ими материалов», – писала сотрудница КЗЖ Сара Рафски в 2012 году.

«Коричневые конверты», вручаемые отдельным журналистам, имеют ту же цель и тот же эффект: они серьёзно подрывают независимость и свободу прессы. В некоторых странах, где селективное размещение рекламы и прямые выплаты репортёрам являются обычным делом, подобная практика даже поощряется некоторыми представителями данной профессии на том основании, что официальные рекламные объявления и выплата персональных «чаевых» якобы являются частью общих усилий по защите доходов СМИ и рабочих мест журналистов.

В ряде стран владельцы СМИ также связаны деловыми контактами с государством, и в силу этого подвержены тому, чтобы на собственной шкуре испытывать свободу государства и хвалить, и карать. В худшем из подобных случаев, болезненность государственного давления особенно ощущается медиа-компанией, владеющей другими бизнес-структурами, чье процветание зависит от распределения тендеров на общественные работы или государственных лицензий.

В ходе протестов на площади Таксим и в парке Гези в Турции в мае и июне 2013 года крупные частные СМИ выступили в роли «действующих по доверенности» государственных цензоров, что нашло свое выражение в нескольких формах, включая неучастие в освещении событий, клеймение позором протестующих и поддержание политической линии, проводимой правительством. Многие до сих пор с усмешкой вспоминают о том, как телеканал «Си-Эн-Эн Тюрк ТВ» выдал в эфир вместо репортажей о демонстрациях документальный фильм о пингвинах, тем самым превратив этих животных в национальный символ самоцензуры.

«Они действовали на упреждение, не дожидаясь инструкций от государства о введении цензурного надзора над своими журналистами», – заявил Айдан Уайт, создатель международной кампании под названием «Инициатива этической журналистики» (Ethical Journalism Initiative) и бывший генеральный секретарь Международной федерации журналистов.

«Журналисты в нашей стране превращены в рабов в отделах новостей, которыми владеют жадные и безжалостные собственники СМИ, чьи экономические интересы заставляют их идти на уступки» премьер-министру Реджепу Тайипу Эрдогану, – писал Явуз Байдар, известный турецкий обозреватель, который в июле 2013 был уволен с поста омбудсмена ежедневной газеты «Сабах» после опубликования статей, критиковавших действия правительства по отношению к участникам движений протеста на площади Таксим и в парке Гези. – Прямая критика государственной политики в отношении курдов, Сирии или коррупции лишила многих обозревателей работы или сделала их объектами бойкота. Пространство для демократических дебатов и обменов мнениями теперь существенно сузилось».

Сделанные ставки высоки. История нападений на прессу говорит нам о том, что такие журналисты, как директор «Эль-Эспектадор» Гильермо Кано в Колумбии, обозреватель «Новой Газеты» Анна Политковская в России и редактор газеты «Агос» Грант Динк в Турции были убиты потому, что их собственное видение этической стороны репортерской работы заставило их вступить в конфликт с криминальными группировками или коррумпированными членами правящих элит. «Преданных своей работе журналистов убивают именно из-за их отказа становиться коррупционерами или подчиняться бандам преступников», – заявил КЗЖ один из ведущих мексиканских редакторов, который, опасаясь за свою безопасность, просил не называть его имени.

Однако «неэтичная» журналистика также может провоцировать нападения на прессу, давая повод для подачи разорительных исков по обвинениям в диффамации и даже для применения насилия, поскольку радикальные политические группы и криминальные организации мстят журналистам, публикующим не подкрепленные фактами обвинения или выступающим в поддержку той или иной из конфликтующих сторон. «Я глубоко убежден, что лучшая мера безопасности для журналиста – это быть честным, объективным, этически ответственным и по-настоящему независимым», – сказал один латиноамериканский журналист в беседе с авторами «Убийства вестника» – доклада, опубликованного Международным институтом безопасности журналистов в 2007 году.

Нарушающие этические нормы журналисты также ослабляют профессиональную солидарность и тем самым усиливают цикл насилия и безнаказанности. «Поскольку некоторые из убитых журналистов были связаны с криминальными организациями, и банды, и даже полиция могут с большей легкостью отвести наши обвинения и сделать неясной степень собственной ответственности за эти атаки на прессу, – заявил КЗЖ мексиканский редактор. – В результате профессиональное сообщество оказывается в неловком положении и с внутренними разногласиями по поводу возможных ответных мер».

Нарушения этических норм аналогичным образом подрывают общественную поддержку СМИ и создают предпосылки для ужесточения механизмов законодательного регулирования правительствами разных государств, в том числе и стран с развитой демократией. В таких странах, как Венесуэла или Россия, общество никак не отреагировало на усиление государственного давления на СМИ, словно отождествляя всех журналистов с теми их коллегами, что пренебрегают нормами этики.

Скандал вокруг «News of the World» – хакерский взлом голосовых сообщений известных личностей и простых граждан британским воскресным таблоидом – один из ярких примеров негативного воздействия хулиганов от журналистики на свободу прессы в демократическом государстве.

Этот скандал сотрясает британское медиа-сообщество с тех пор, когда о нем впервые стало известно в 2010 году. Он привел к проведению общественного расследования и поднял такую волну народных протестов, что политики почувствовали, что нужно принимать меры – или хотя бы создать видимость принятия мер – против тех медиа-баронов, которых многие из них прежде так сильно боялись и так усердно обхаживали. Начав действовать, они подверглись риску принятия необдуманных, наспех написанных законов, способных заморозить свободу прессы под предлогом наказания преступников.

Связь между реальными или предполагаемыми промахами журналистов и чрезмерной реакцией со стороны государства очевидна. «Африканский Национальный Конгресс в Южной Африке разработал в 2010 году – но не сумел осуществить – проект по созданию Апелляционного суда для рассмотрения жалоб на СМИ, который взял бы на себя часть полномочий [саморегулирующегося] Совета по делам прессы; в качестве аргумента было заявлено о том, что система омбудсменов дорогостояща и малоэффективна с точки зрения исправления журналистских ошибок», – сообщила КЗЖ Фрер, научный сотрудник Брюссельского университета.

Южная Африка – не единственная страна, где журналисты приняли кодексы профессиональной этики или создали советы по делам прессы, чтобы избавить себя от регуляционного вмешательства государства. Комиссия по жалобам на прессу, существующая в Великобритании с 1991 года, была учреждена комитетом редакторов для того, чтобы избежать создания обязательного по закону совета, сообщила организация по защите свободы прессы «Артикль 19» со штаб-квартирой в Британии. Аналогичным образом, создание в Бельгии в 2009 году Conseil de déontologie journalistique (совета по журналистской этике) состоялось в ответ на призывы политических партий к решительным действиям после того, как несколько бельгийских СМИ были обвинены в нарушении этических норм при освещении серии похищений детей и подробностей дел, возбужденных против лиц, обвиняемых в педофилии.

Трения между свободой прессы и этикой означают попытки «сбалансировать права и обязанности», – сообщил КЗЖ бельгийский ученый и писатель Бенуа Гревисс. Этот процесс в основном зависит от той доктрины журналистики, к которой склоняется тот или иной человек. Школа «журналистики общественных интересов» провозгласила свою приверженность нормам этики как важнейший элемент осуществления свободы прессы. Все придерживающиеся принципа качества СМИ считают, что уважение к высоким стандартам – это рычаг для реализации свободы прессы, а не помеха ей. «Демократическому обществу нужна по-настоящему свободная, независимая и ответственная пресса, чтобы «копать» глубоко, а со временем – еще глубже», – написал Карл Бернстайн, получивший известность благодаря репортажам о расследовании Уотергейтского дела, в своем очерке о хакерском скандале в «News of the World», который был напечатан в журнале «Ньюсуик» в 2011 году.

Некоторые авторы идут еще дальше. Стивен А. Уорд, директор Центра журналистской этики при университете штата Висконсин, написал в изданной им в 2011 книге «Этика и СМИ», что роль свободной прессы и журналистики «не ограничивается простой реализацией права на свободное опубликование того или иного материала; она подразумевает и этически мотивированную заботу о том, как эта свобода будет содействовать развитию общественного диалога в плюралистическом обществе». Уайт, глава «Инициативы этической журналистики», заявил КЗЖ: «Общественная цель журналистики состоит в том, чтобы добывать – максимально честно и независимо – точную и надежную информацию для обслуживаемых ею сообществ граждан».

Гражданская журналистика является лишь одной из многих легитимных форм журналистской деятельности, отражающих различные критерии и задачи; примерами других ее форм являются «коммерческая», «либертарианская» журналистика и т.п. Нравится нам это или не нравится, но плохая журналистика – это тоже журналистика. Использование в работе неэтичных методов – не путать с криминальными акциями вроде хакерского взлома телефонов – неизбежно является частью энергичной и бурной жизни работников прессы. Многие обеспокоены тем, что попытки полностью искоренить подобные методы с помощью регулирования и санкций могут подвергнуть ненужному риску всех членов медиа-сообщества.

В своей книге La Civilización del Espectáculo («Цивилизация развлечений»), изданной в 2012 году, Марио Варгас Льоса, лауреат Нобелевской премии по литературе, отметил, что «журналистика скандалов – это извращенный пасынок культуры свободы. Ее нельзя подавить, не нанеся смертельного удара свободе слова».

Один из активных сторонников социально ответственной журналистики – Комиссия Хатчинса по свободе прессы – придерживается такого же мнения. В своем знаменитом докладе «Свободная и ответственная пресса», опубликованном в 1947 году, она заявила: «Попытка исправить злоупотребления свободой, в том числе свободой прессы, с помощью юридических санкций и механизмов контроля является первым спонтанным импульсом реформы. Но опасность лекарства необходимо взвесить относительно опасности самого заболевания; каждое определение злоупотребления влечет за собой злоупотребление этим определением. Поэтому многие лживые, продажные и подлые публичные высказывания должны находить убежище под сенью «свободы прессы», выстроенной с совершенно иными целями. Существует практическая презумпция неиспользования судебных исков для борьбы со злоупотреблениями свободой прессы».

Многие журналистские ассоциации повторяют слово «саморегулирование», как заклинание, видя в нем один из ключевых инструментов защиты свободы слова и недопущения вмешательства со стороны государства. Однако несмотря на то, что многие демократические страны, особенно в Западной Европе, создали советы по делам прессы и приняли кодексы журналистской этики, которые вроде бы не оказывают «замораживающего» воздействия на прессу, все еще сохраняются подозрения, что эти системы отчетности СМИ могут подорвать ту смелость, которую журналист приобретает в условиях настоящей свободы прессы. Скептики считают, что призыв к ответственности, к ограничению вредного воздействия может быть истолкован таким образом – якобы ради блага страны и общественного согласия – что журналистам и редакторам будут мешать работать над острыми статьями, касающимися вопросов национальной безопасности, расовых отношений или межрелигиозных трений.

«Представьте себе, что какой-либо кодекс этики – официальный или иной – убедил бы Артура Сульцбергера отказаться в 1971 году от опубликования совершенно секретных документов, общеизвестных как «Пентагон пейперс». Вряд ли какой-то кодекс мог настоятельно рекомендовать ему обнародовать предполагаемые государственные секреты, – писал Том Уикер, бывший заместитель главного редактора «Нью-Йорк Таймс», в своей книге «Версия для печати: Руководство по журналистике, написанное инсайдером». – Прямота, чувство чести, желание нести ответственность – все эти качества являются незаменимыми для журналиста. Какой-либо конкретный кодекс этики – плохая замена любому из этих атрибутов. Кодексы предписывают осторожность, ограничивают выбор и призывают придерживаться общепринятых точек зрения. Они, как правило, не поощряют храбрость, готовность идти на риск и желание изменить статус-кво».

Некоторые считают журналистику профессией флибустьеров. В своей книге «Свобода мыслей, которые нам ненавистны: Биография «первой поправки», изданной в 2007 году, Энтони Льюис процитировал высказывание обозревателя «Лондон Таймс» Бернарда Левина: «Пресса не обязана нести ответственность перед всеми, и если она возьмет на себя когда-либо такое обязательство, то это будет черным днем для ее свободы. Мы бродяги и разбойники, и нам нужно оставаться таковыми всегда, ибо только так мы сможем сохранить веру, с которой мы живем и которая состоит в том, чтобы находить информацию, которую другие люди предпочли бы видеть ненайденной, и выступать с комментариями, которые, по мнению других, нам лучше было бы не делать».

Даже если полиция нравов может оказаться более опасной для свободного общества, чем разгульные репортеры, поборники свободы прессы не могут просто вытереть руки и уйти. Во многих случаях, как показывают некоторые из приведенных выше примеров, распространяющаяся по всему миру культура нарушения этических норм серьезно компрометирует журналистику и угрожает независимости СМИ. «Деспоты любят, когда свободная пресса плохо себя ведет, – писал бывший выпускающий редактор «Нью-Йорк Таймс» Билл Келлер после скандала, разразившегося вокруг «News of the World». – Более того, они любят, когда правительства свободных стран плохо реагируют на такое поведение».

От дискуссий на эту тему никуда не уйти. «Мы так увлеклись защитой журналистов, что порой стесняемся выявлять и публично обсуждать темные стороны нашей профессии», – заявил Розенталь Альвес, директор Найтовского центра американской журналистики при Техасском университете, в интервью с Биллом Ристоу, опубликованном Центром международной помощи СМИ в 2010 году.

Организации, защищающие свободу прессы, должны энергично отобрать «этический флаг» у тех деспотов и прочих псевдоморалистов, которые его захватили. «Нужно отстаивать этические принципы, чтобы не допустить развития опасной тенденции к усилению государственного контроля над прессой», – отметил Айдан Уайт.

«Этика влечет за собой не только обязанности и запреты, – сказал в интервью для КЗЖ бельгийский писатель Гревисс. – Она предполагает и наличие прав, что позволяет журналистам брать на себя определенные обязательства перед обществом». Фактически, свобода прессы является одной из предпосылок для развития этически корректной журналистики. «Чтобы быть способными освещать события в соответствии с этическими нормами, журналистам требуется одно ключевое условие: профессиональная независимость», – заявил Питер Хоррокс, директор отдела мировых новостей Би-Би-Си, на одной из конференций в Африке в августе 2013 года.

Борьба за высокие этические стандарты во имя свободы прессы – хороший способ разозлить мировых робертов мугабе, рафаэлей коррера и абдель фаттахов эль-сиси и не дать им возможности легко избежать ответственности за дискредитацию критикующих их журналистов и за попытки заставить их замолчать.

Старший советник КЗЖ Жан-Поль Мартоз – бельгийский журналист и писатель. Он ведет колонку в газете «Ле Суар», где анализирует вопросы международных отношений, и является профессором факультета журналистики в Лувэнском католическом университете.