Имидж Олимпиады очернен репрессиями принимающих стран

Кристин Джонс и Нина Огнянова

Российский курортный город Сочи, выходящий к Черному морю, готовится поразить мир зрелищем зимней Олимпиады 2014 года. Любители фигурного катания уже гадают о шансах Ким Ю-на заработать очередное золото, Линдси Вонн уже опробовала горнолыжные склоны, а россияне возлагают надежды на шансы своей хоккейной команды в новом Большом ледовом дворце. Однако все это пока впереди. В 2012 году для многих глобальных аудиторий знаковым имиджем из России стала стеклянная клетка с участницами феминистской панк-группы Pussy Riot, представшими перед судом по обвинениям в “хулиганстве по мотивам религиозной ненависти” за акцию протеста против президента Владимира Путина. Три участницы группы были осуждены; в октябре две из них были отправлены в отдаленные исправительные колонии.

Эти конкурирующие образы – вызов не только для организаторов первой постсоветской Олимпиады в России, но и для Международного олимпийского комитета (МОК). В Пекине МОК оказался в перекрестье прицела в связи с летними Олимпийскими играми, блестящий успех которых сопровождался обстановкой застаревших репрессий. Этот контраст привел к возобновлению спора о роли прав человека и свободного обмена информацией при выборе места проведения и организации престижных международных мероприятий, подобных Олимпийским играм. Обязан ли МОК призывать правительства принимающих стран к ответу за репрессии, цензуру и нарушения прав человека? Могут ли обязательства принимающего города предоставить средствам массовой информации свободу для освещения Игр выполняться в обстановке, когда физическая безопасность журналистов находится под угрозой или заглушается мнение несогласных?

В России кампания борьбы со свободным выражением мнений, а также сильные настроения против иностранцев грозят очередной коллизией с целями мира и взаимоуважения, лежащими в основе Олимпийского движения, а также с гарантиями свободы СМИ при освещении Игр. При этом спор не ограничивается Сочи. В число трех городов-финалистов, претендующих на проведение летней Олимпиады 2020 года, вошел Стамбул, где в результате антитеррористической кампании правительства за последнее время десятки журналистов оказались за решеткой, а свободный поток информации серьезно ограничен. У МОК появится возможность занять более прочную позицию по этим вопросам при выборе места проведения Игр 2020 года и во время последующих переговоров о заключении контракта с организаторами Игр.

В Олимпийской Хартии – основополагающем документе, где закреплена сама суть Игр – поставлены цели, идущие гораздо шире простого проведения спортивных соревнований. Хартия призывает к “социальной ответственности и уважению всеобщих фундаментальных принципов”. Как сказано в Хартии, цель Олимпийского движения – “становление спорта на службу гармоничного развития человека с тем, чтобы способствовать созданию мирного общества, заботящегося о сохранении человеческого достоинства”. В документе говорится, что любое лицо или организация, принадлежащие к Олимпийскому движению, включая национальные Олимпийские комитеты и организационные комитеты принимающих городов, “обязаны соблюдать положения Олимпийской Хартии и решения МОК”.

В число установленных Олимпийской Хартией принципов входит свобода слова в средствах массовой информации. В Правиле 48 Хартии сказано: “МОК берет на себя ответственность обеспечить Олимпийские игры широким освещением в различных средствах массовой информации и, по возможности, самой большой аудиторией в мире. Принятие всех решений относительно освещения Олимпийских игр в средствах массовой информации находится в компетенции МОК”.

Олимпийские чиновники утверждают, что серьезно относятся к этим задачам. “Международный олимпийский комитет твердо верит, что Олимпийские игры, прежде всего, являются силой добра, которая может оказать положительное воздействие на социальное развитие страны”, – сказал КЗЖ пресс-секретарь МОК Марк Адамс. При этом положение силы добра “не означает, что Олимпийские Игры представляют собой панацею от всех болезней и способны решить все мировые проблемы”, – отметил Адамс, вновь подтверждая сделанные в Пекине заявления президента МОК Жака Рогге о том, что МОК не является политическим органом.

Что касается свободы прессы, то МОК, по крайней мере, публично, ограничивает свою роль лишь журналистами, непосредственно аккредитованными для освещения Игр. “Во время Игр СМИ могли свободно вести освещение из Пекина”, – указал Адамс. Мало кто будет утверждать, что Китай лишил их возможности засвидетельствовать самые поразительные моменты соревнований, например, мировой рекорд Усейна Болта в стометровке. Однако при этом подходе недооценивается, насколько журналисты – иностранные или местные, аккредитованные или нет – находятся в одной экосистеме. “Невозможно гарантировать только лишь право освещать спортивные мероприятия”, но не освещать другие новости, отметила Минки Уорден – директор по глобальным инициативам в организации Human Rights Watch. – “Такое разделение невозможно реализовать”.

Тысячи журналистов, поехавших в Пекин с единственной целью освещения Олимпийских игр, непосредственно почувствовали на себе воздействие цензуры. По приезде они обнаружили, что не могут получать некоторые новостные сюжеты, информацию или мнения, в том числе из ряда международных СМИ, поскольку некоторые сайты были для них, как и для всех в Китае, заблокированы. “Условия работы не отвечали профессиональным требованиям, и ответственность за это несет МОК”, – сказала Уорден.

Что еще важнее, в период с июля 2001 года, когда МОК предоставил Пекину статус принимающего Игры города, и до августа 2008 года, когда началась Олимпиада, китайские власти бросили в тюрьмы десятки местных журналистов, уволили или понизили в должности прогрессивных редакторов, и подавляли критические репортажи в прессе. Представители КЗЖ дважды встречались с официальными лицами МОК, чтобы донести до них свои опасения по поводу цензуры и обращения с журналистами, но те четко дали КЗЖ понять, что это не их проблема. “Наш мандат не предусматривает действий в качестве агента обеспокоенных групп”, – заявил КЗЖ исполнительный директор Олимпийских игр Жильбер Фелли в Лозанне в 2006 году.

Как отметила на тот момент гонконгская газета South China Morning Post, непосредственно перед началом игр журналистам из материкового Китая были выданы инструкции из 21 пункта с перечислением вопросов, которые не следует освещать. Там же содержались особые указания не освещать вопросы о безопасности продуктов питания. Сроки этого запрета оказались убийственными. В сентябре, после завершения Игр, китайские СМИ сообщили, что в детские молочные смеси и другие молочные продукты, которые продавались по всей стране, подмешан промышленный химикат меламин. В результате этого инцидента шестеро младенцев погибли, а более 50,000 младенцев и детей были госпитализированы, заявила позднее Всемирная организация здравоохранения. Нормально функционирующая местная пресса могла бы предотвратить эту трагедию, поскольку первые жалобы поступили еще в июне.

В преддверии игр китайское правительство также пообещало дать большую свободу зарубежным журналистам. На бумаге власти ослабили прежние ограничения в январе 2007 года. Иностранным журналистам было сказано, что им уже не требуется заблаговременное разрешение провинциальных органов власти на проведение каждого интервью, и они вправе посещать “места, открытые для иностранцев решением китайского правительства”. Однако они по-прежнему подвергались притеснениям, а иногда и арестам. Им также препятствовали в полномасштабном освещении протестов, этнических бунтов и арестов в западной части Китая и в Тибете.

По завершении игр местные власти вернулись к привычным для них репрессиям, указывает Мелинда Лю, которая с 2005 по 2008 годы была президентом Клуба иностранных корреспондентов в Китае. “Вопросы доступа к информации стали более непредсказуемыми, зарубежные корреспонденты все чаще сталкивались с отказами, задержаниями, притеснениями, изъятием документов или репортерского оборудования”, – отметила Лю. – “За месяцы и годы, прошедшие после игр, маятник качнулся назад к более жестким ограничениям на доступ для средств массовой информации”.

Условия работы российской прессы во многом отличаются от среды, в которой действуют китайские СМИ. Традиционно российские журналисты сталкивались, скорее, с угрозами, нападениями и даже убийствами за освещение коррупции или нарушений прав человека, чем с официальной цензурой или лишением свободы. Россия занимает девятое место в составленном КЗЖ Индексе безнаказанности. Он посвящен странам, где регулярно убивают журналистов, а убийцы разгуливают на свободе. Очевидное отсутствие решимости преследовать виновных в нападениях на журналистов содержит намек на связь между политической властью и криминалом, а климат страха приводит к сокращению масштаба журналистских расследований.

Олимпийские игры также будут проводиться в период сокращения степени свободы для российских журналистов и официального подозрения к международным организациям. Третий президентский срок Путина начался в 2012 году с принятия ограничительных законов, с притеснений и преследования несогласных, включая лишения свободы участниц Pussy Riot. В июле Путин подписал новый закон об уголовной ответственности за клевету, отменив законодательный акт 2011 года, которым уголовная ответственность за такой поступок отменялась, и установив при этом максимальный размер штрафа в 150,000 долларов США, что является чрезмерно высокой суммой для не связанных с государством средств массовой информации. В том же месяце был принят новый закон об Интернете, позволивший властям блокировать сайты, которые удовлетворяют нечетко определенным критериям, таким как “пропаганда войны” и “разжигание межнациональной ненависти”. Составлением черного списка сайтов займется государственное ведомство, при этом новый закон породил множество вопросов о его техническом и юридическом исполнении. Третьим недавно подписанным законом установлено требование к неправительственным организациям, получающим средства из-за рубежа, встать на учет в качестве “иностранных агентов”.

Также в 2012 году из России были высланы международные организации, включая Агентство международного развития США и детский фонд ООН – ЮНИСЕФ. В ноябре Путин подписал закон, которым расширено определение государственной измены, а органам власти предоставлены широкие права по уголовному преследованию лиц, консультирующихся с иностранцами. Этот закон, который был представлен Федеральной службой безопасности – правопреемником КГБ советских времен – может привести к неприятностям для местных журналистов, работающих на международные СМИ.

Как и в Китае, российские власти склонны зажимать прессу во имя национальной безопасности. В Пекине Олимпийские игры предоставили органам безопасности возможности с удвоенным пылом действовать против участников протестов и критически настроенных китайских журналистов. “В России вполне можно столкнуться с аналогичной ситуацией”, – отметила Уорден из организации Human Rights Watch.

При проведении Олимпийских игр действительно требуются активные усилия служб безопасности по защите спортсменов и тысяч других посетителей. Однако в России законные усилия по укреплению безопасности слишком часто выливаются в попытки подавления ненасильственных критических голосов. Это особенно относится к Северному Кавказу – группе нескольких российских республик недалеко от Сочи. Этот беспокойный регион, где Россия давно борется с сепаратистским движением, глубоко поражен насилием как со стороны местных органов, действующих при поддержке Кремля, так и со стороны вооруженных повстанцев. Опасаясь народного восстания, подобного тем, что привели к свержению режимов в Украине и Грузии, а недавно и в арабском мире, силы безопасности активно трудятся над формированием общественного мнения. Последние месяцы российские власти “заполонили Интернет-пространство так называемыми источниками новостей, изображающими Северный Кавказ как регион хаоса и беззакония”, где насилие – местная отличительная черта, отметила Надира Исаева – бывший редактор подвергавшейся нападкам махачкалинской газеты “Черновик” и лауреат Международной премии КЗЖ за свободу прессы.

“На этом фоне любые силовые акции федералов на Кавказе можно легко оправдать как необходимость, как средство для сохранения спокойствия в опасном и пораженном насилием регионе”, – отмечает Исаева. В тоже самое время, отмечает Исаева, “процесс изоляции и устранения независимых журналистов и средств массовой информации на Северном Кавказе уже завершен”. Череда нераскрытых убийств журналистов выхолостили негосударственные средства массовой информации, не оставив независимых контролеров для мониторинга действий государства или формирований боевиков в регионе. Как показывают исследования КЗЖ, по крайней мере в двух убийствах журналистов подозрения падают на администрацию Чечни.

В Сочи организация Human Rights Watch отметила ряд злоупотреблений, непосредственно связанных с широкомасштабной подготовкой к Олимпиаде. Сюда входят принудительное выселение людей и снос зданий, эксплуатация рабочих, занятых на строительстве спортивных объектов, а также аресты сельских жителей, протестовавших против строительства крупной электростанции. По сообщениям Human Rights Watch, журналисты и активисты, привлекавшие внимание к этим вопросам, подверглись нападкам.

Публично МОК выражает удовлетворение способностями организаторов сочинской Олимпиады обеспечить полную свободу прессы в данном контексте. “В своей заявке Сочи обещал обеспечить прекрасные условия для работы СМИ на играх”, – заявил Адамс представителям КЗЖ. – “Город также обещает средствам массовой информации открытый диалог с Организационным комитетом, чтобы удовлетворять потребности СМИ, говоря словами организаторов, “открыто, честно и оперативно””.

Учитывая недавнюю историю событий в Пекине, эти обещания, похоже, не вселяют повсеместную уверенность. Однако, по словам Уорден, за период с 2008 года международные организаторы Олимпийских игр по ряду важных аспектов поменяли свою позицию. Human Rights Watch полагает, что ее текущее долгосрочное взаимодействие с МОК и ключевыми национальными олимпийскими комитетами и корпоративными спонсорами дало результаты. Стремясь повлиять на ситуацию в Сочи в краткосрочном плане и при этом добиться долгосрочных реформ, организация Human Rights Watch приняла участие в Олимпийском конгрессе 2009 года в Копенгагене. По словам Уорден, это был первый случай участия в конгрессе правозащитной группы. Организация также подала официальное предложение создать постоянный комитет МОК по правам человека, который устанавливал бы и применял ориентиры по правам человека в отношении стран, которые потенциально могут принять Олимпиаду.

На это ушло два года, однако в сентябре 2011 года, частично в ответ на предложение Human Rights Watch, МОК взял на себя ряд обязательств, в том числе обязательство, что “МОК вмешается… в случае серьезных злоупотреблений, таких как ненадлежащее обращение с людьми, выселенными из-за строительства олимпийских объектов, нарушение прав работников-мигрантов на строительстве олимпийских сооружений, использование детского труда, неправомерное ограничение свободы СМИ по освещению игр, включая культурные аспекты”. В другом обязательстве говорится, что МОК “создаст систему для надлежащего выявления и рассмотрения ‘законных жалоб’ из официальных источников”.

Как сказала Уорден, МОК обладает “колоссальной властью”. При этом МОК приходится уговаривать использовать эту власть. Как “правительства, так и МОК лучше всего реагируют, когда возникает риск ущерба их имиджу”, – отметила она. – “Именно поэтому столь важна роль средств массовой информации, ибо она позволяет усилить стратегию “назови и пристыди””.

Проведение Олимпийских игр обеспечивает принимающей стране значительные выгоды, включая привлечение экономических доходов и укрепление статуса страны на мировой арене. В ответ МОК берет на себя официальную роль по установлению стандартов и проведению оценок. В данном контексте он уже требует строгого соблюдения множества требований, включая целый ряд коммерческих требований, таких как правила использовании брендов, корпоративных контрактов и установления гостиничных и транспортных тарифов.

Основной механизм, позволяющий МОК обеспечить соблюдение своих весьма конкретных требований принимающими городами, имеет вид юридически обязательного договора. Что касается игр 2012 года в Лондоне, то этот договор состоит из 47-страничного документа, где излагались общие обязанности Лондона, и он сопровождался обширными техническими руководствами с подробным описанием каждого обязательства. Он был обнародован под давлением требований, основанных на британском Законе о свободном доступе к информации. При несоблюдении этих обязательств принимающим городом или национальным олимпийским комитетом МОК вправе наложить финансовые санкции в виде удержания доходов.

Технические справочники корректируются каждые несколько лет с учетом специфики различных городов и ситуаций. Открытая редакция технического справочника в отношении пишущей прессы и фотографов, которое было составлено в 2001 году и дополнено в 2005 году, насчитывает 187 страниц. Сюда входят подробные требования, связанные с размещением представителей СМИ. Например, там указано, что круглосуточные службы общественного питания должны в любое время суток обеспечивать подачу хотя бы одного горячего блюда. Там требуется предоставление средствам массовой информации бесплатного транспорта, а также наличие Wi-Fi на всех олимпийских объектах для работы СМИ. Справочник предоставляет МОК окончательное право решения по аккредитации СМИ и содержит конкретные формулировки по доступу местной прессы.

В некоторых технических руководствах предусмотрены конкретные вехи, которые должны быть достигнуты к указанному сроку. Кроме того, там отдается дань расширенным социальным задачам в виде заверений следующего рода: “будучи ответственной организацией, МОК желает обеспечить, чтобы принимающим городам и ее жителям осталась лучшее возможное наследие в виде спортивных сооружений, инфраструктуры, окружающей среды, знаний и опыта”.

На основании договора с принимающей стороной, МОК уже осуществляет вмешательство, как в широком, так и в детальном плане, вынося подразумеваемые и явно выраженные суждения, а также обладая правовыми полномочиями. Вопрос не в том, вмешивается ли МОК в вопросы доступа и защиты СМИ, а в том, как именно МОК это делает. Горячее питание – хорошо. Однако полная свобода освещения событий, касается ли это Игр или чего-либо важного, скорее зависит от того, лишают ли журналистов в данной стране свободы за выполняемую ими работу, свободен ли Интернет, позволяют ли там выживать независимым СМИ.

Стамбул – один из трех городов-кандидатов на проведение летних игр 2020 года совместно с Токио и Мадридом. В сентябре 2013 года МОК объявит победителя. Оценивая способность потенциального организатора гарантировать свободу СМИ при освещении Игр, МОК пришел бы к неполным выводам, если бы не учитывал общего контекста деятельности СМИ.

За три последних года Турция использовала расплывчатые формулировки уголовного кодекса и законов о борьбе с терроризмом, чтобы лишить свободы десятки журналистов в отместку за выполняемую ими работу. Турция, в тюрьмах которой по состоянию на 1 декабря 2012 года находятся как минимум 49 журналистов, является лидирующей в мире страной – тюремщиком журналистов, оставив позади Иран и Китай. Многие из заключенных провели под стражей многие месяцы и годы без суда и без предъявления официальных обвинений, находясь в подвешенном состоянии из-за судебной системы, которая срочно нуждается в фундаментальных реформах.

Одновременно Премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган занял враждебную позицию по отношению к критически настроенным СМИ, публично отчитывая отдельных журналистов и средства массовой информации; давая главным редакторам и менеджерам СМИ указания по привлечению к дисциплинарной ответственности репортеров и комментаторов, с которыми он не согласен; возбуждая против обозревателей уголовные дела о клевете; а также налагая запрет на освещение в прессе затянувшегося конфликта между турецкими войсками и запрещенной Курдской рабочей партией. Обозреватель турецкой ежедневной газеты Milliyet Асли Айдинташбаш сказала КЗЖ, что в Турции пока не было дискуссии об Олимпийских играх применительно к свободе выражения. “Хотя мне кажется важным связать ситуацию со свободой прессы в Турции с рекламой и мнением о стране за рубежом, такой увязки пока не сделано”.

У МОК будет шанс задать претендентам трудные вопросы. Как Стамбул сможет гарантировать полную свободу СМИ при освещении Игр, если недавняя история страны позволяет предположить, что властям не по нраву свободная пресса? Планируют ли власти распространить эту свободу на все национальные СМИ, включая давно преследуемых курдских журналистов? Какие шаги будут предприняты организаторами с целью обеспечить, чтобы аккредитованные для освещения Олимпиады журналисты работали в условиях, когда ограничений на информацию нет? Как официальные лица планируют осуществлять меры безопасности, которые, возможно, потребуются на Играх, не обрушиваясь при этом без разбора на гражданское общество и не подавляя обмен идеями?

Айдинташбаш заявила, что она и ее коллеги “приветствовали бы любое внешнее вмешательство, напоминающее турецким руководителям, что подавление свободы слова и перелицовка средств массовой информации дорого обходятся Турции. Это снижает качество нашей демократии и умаляет “престиж”, который они столь стремятся наращивать”.

Колебания МОК по вопросу о продвижении прав человека частично отражают уважение весьма разнообразных культур, которые представлены в контексте Игр, отметил профессор кинезиологии и физической подготовки в Университете Торонто Брюс Кидд, много писавший об Олимпийских играх. “[МОК] вмешивается избирательно. Он действует медленно и не проявляет желания отстаивать права человека в полном объеме”, – сказал Кидд. – “Во многом дело в том, что его всеохватывающая цель – объединить весь мир ради мирных обменов между разными культурами. Если же поставить планку слишком высоко, то весь мир не охватишь”.

Кидд сам был олимпийцем. На Играх 1964 года в Токио он выступал в беге на длинную дистанцию и по-прежнему активно участвует в Олимпийском движении. Будучи почетным членом Канадского олимпийского комитета, он участвовал в подготовке заявки на проведение зимней Олимпиады 2010 года в Ванкувере. Тем не менее, он полагает, что права человека, а также права спортсменов на свободу выражения и полное участие сильно пострадали в Пекине, в результате чего олимпийские чиновники предстали соучастниками этой ситуации. “Как человек, идентифицирующий себя с Олимпийским движением, я чувствовал себя неловко”, – отметил Кидд.

Как указывает Кидд, несмотря на заявляемую политику невмешательства, история показывает, что МОК, оказавшись под давлением, вмешивается в ситуацию, порой с большим эффектом. Он отмечает, что международная кампания борьбы с апартеидом вынудила МОК к действиям, сначала нерешительным, а затем более активным, когда МОК исключил из состава организации национальный Олимпийский комитет ЮАР и запретил членам Олимпийского движения проводить расовую сегрегацию в спорте даже на их собственной территории.

В последнее время МОК публично требует от стран-участниц выставлять женщин-спортсменок, и ставит в себе в заслугу, что на Лондонских Играх 2012 года в составе каждой национальной команды были представлены женщины. Однако его позиция стала результатом нелегкой победы в борьбе, которая первоначально велась извне. К середине 1990-х годов, когда начала свою деятельность феминистская организация под названием Atlanta Plus, у нее было совсем немного союзников, а 35 национальных олимпийских команд не имели в своем составе женщин.

Более решительный и последовательный подход к вопросу основных прав на свободу выражения укрепил бы, а не подорвал позицию МОК, говорит Кидд. Прошло уже более века с начала современных Олимпийских игр, и, по словам Кидда, задача объединить весь мир под одной крышей выполнена. Ныне в Олимпийских играх участвует свыше 200 стран, и весь мир высказывается в поддержку принятой ООН Декларации прав человека.

“Теперь, когда все уже охвачены, давайте постепенно поднимать планку”, – говорит он. – “Один из способов достичь этого – обеспечить максимально свободный и честный обмен информацией”.

Кристин Джонс, репортер из Нью-Йорка, была ведущим составителем специального доклада КЗЖ за 2007 год “Недоработки: С приближением Олимпиады 2008 года Китай спотыкается на свободе прессы“.

Нина Огнянова, координатор европейской и центрально-азиатской программы КЗЖ, была ведущим составителем специального доклада КЗЖ за 2012 год, “Кризис со свободой прессы в Турции: Черные времена заключения журналистов и криминализации несогласия“. В течение трех месяцев в 2012 году Огнянова работала корреспондентом в Москве.